Голубой и зеленый Валдай,
Ненаглядная юность моя!
24 прелюдии и фуги
“Моя мечта” – третий сборник стихов Александра Ионова, посвященный 25-летию его творчества. В первый сборник – “Великий мост” вошли стихи 1974-86 годов, во второй – “Собственный путь” – 1987-88 годов, в настоящий сборник входят 24 стихотворения, сочиненные в 1989 – 1999 годах.
На первый взгляд, продуктивность поэта невелика, однако надо учесть, что последний период его творчества совпал с кардинальными изменениями в общественной жизни страны, и это не могло не отразиться и на личной судьбе Александра. Годы с 1991 по 1995 стали годами полного молчания музы Ионова и годами глубокой депрессии его самого. Только начиная с 1996 года можно говорить о новом этапе творчества поэта, преодолевающего жестокий духовный недуг и возвращающегося к активной жизни.
В сборнике “Моя мечта” собрана любовная, политическая и философская лирика поэта, остающегося верным мечте своей юности, которая, словно живительный источник, продолжает питать его творчество. За последние три с половиной года им написано более 200 песен на собственные слова, которые еще нигде не печатались и могли бы существенно дополнить портрет лирического героя своего времени, сражающегося, как Дон-Кихот с ветряными мельницами виртуальной реальности.
В октябре 1996 года Александр Ионов создал общественное объединение для пропаганды патриотических идей – Пионерскую организацию имени Лени Голикова (ПОЛГ) и встал во главе движения за объединение детей и взрослых на основе развития исконно русской философии материализма, позволяющей не только объяснять противоречивую сегодняшнюю реальность, но и творить ее, в том числе и средствами искусства. В этом он опирается на величайшие духовные традиции Новгородской Руси, продолжать которые он имеет смелость. Пожелаем ему на этом пути удачи, и – в путь за поэтом, восходящим к своей заветной мечте!
Георгий Скрипка
октябрь 1999
Великий Новгород
Пришел июль – макушка лета,
В полях колосья поднялись,
Земля, вся солнышком согрета,
К нему стремится смело ввысь…
И солнце в каждом загорелось
Листе, в движенье естества,
Всем говоря о том, что зрелость
Вошла теперь в свои права.
Но урожай нерукотворный
Не только зреет в небесах –
Бог Гименей, слуга проворный,
Влюбленных тешится в сердцах.
Да будь ты хоть владыка мира,
Вселенной повелитель, царь, -
Не обойдешься без кумира,
Без жертвы сладкой на алтарь,
Без жертвы сладостной, заветной,
Соединившей души вдруг
С мечтой, доселе неприметной,
В один святой извечный круг.
Алтарь любви – алтарь священный,
В нем много солнца, много слез,
Но тот превыше жизни бренной,
Кто через жизнь любовь пронес.
Да будут узы Гименея
Тебе, Владимир, как река,
Что мчит поток, взлетать не смея,
Лишь отражая облака,
Лишь отражая крылья птицы,
Что задевает за волну,
Играя, на нее садится,
Потом взмывает в вышину…
- Душа не слушает нагайку,
Как воздух, огнь, земля, вода…
Поймать ты можешь птицу – чайку,
Но приневолить – никогда.
И как прекрасен кипариса
Союз меж древа и листвы, -
Так вот, Владимир и Лариса,
Пребудьте счастливо и вы!
9 июля 1989
Памятник В.И.Ленину в Новгороде
стоит на постаменте, изрешеченном
фашистскими пулями.
Памятник 1000-летию России во время
оккупации Новгорода был разобран
для вывоза и установки в Германии.
Машинами подъемными, большими
Снимают с постаментов Ильича…
Быть может, это просто “телеимидж”,
И нет причин об этом не молчать?
Быть может, это только где-то,
А не у нас, России посреди?
Но сердце прозорливое поэта
Тревожно бьет в простуженной груди.
Теперь все говорить, все делать можно стало:
Ученье гения ведь для невежды – нуль…
Его легко низвергнуть с пьедестала,
Но не стереть с него следов фашистских пуль!
Они в гранит входили торопливо,
Как гвозди новые в распятие Христа,
И грезили захватчики хвастливо:
Капут ему! Россия уж не та!
Р о с с и я, разделенная на части,
Уже лежала на земле, в снегу, -
В преддверии тысячелетней власти
Рейх “честь оказывал” врагу…
Но хмурыми январскими ночами
Шло наступленье: по льду, по крови,
И вскоре вновь поднялся величаво
Вождю народной памятник любви!
Соединила и себя Р о с с и я
И вновь цветет под небом голубым,
И смотрят на нее глаза косые
И круглые, и разные как дым…
Здесь никому и никогда не тесно:
Просторной Родины просторные поля…
Но что крепит и охраняет честно
От бед твое спокойствие, земля?
- Пускай недавно, покуражась всласть,
Кровавую устроив перепалку,
Хотела новоявленная власть
Россию – в плен, а Ленина – на свалку,
В великом городе по-прежнему стоят
Два памятника – два тысячелетья,
Соединившись, как снаряд,
Готовый вечность взять на плечи.
Тысячелетие, которое прошло,
Не помешает тем, что будут –
В сердцах и Ильича тепло,
И предков помыслы пребудут.
- Но лишь коль мысли закипят
Крылатой ленинской строкою, -
Тогда ты только сможешь, брат,
Гордиться родиной такою!
Евгению Сивцову
Мы родились почти одновременно
(Я старше на двенадцать дней)
Со смертью подлой и никчемной
Диктатора кровавого людей.
Открыв глаза в Саксонии немецкой,
Я в Новгород приехал, словно хан,
А ты, родившись в Новграде советском,
Через три года отбыл в Туруханск…
Мы встретиться могли в начальной школе:
В двенадцатой – там ты, в одиннадцатой - я,
Но друга друг не знали мы дотоле,
Пока нас не свела студенчества скамья.
О, время благодатное, златое –
(Ученых тьма, а неученье – свет!)
С тех пор душа не ведает покоя,
И в сердце утоленья нет и нет!
……………………………………
И вот тебе уже сорок три года,
Но молодость по-прежнему с тобой,
Пока ты часть великого народа,
И собственной владеешь ты судьбой.
Идешь чинить ли телевизор,
Иль под машину лезешь под свою, -
Не меряешь ты время, как провизор,
И вот за это я тебя люблю!
С тобою довелось в походах –
На Мсте, Волхве, Валдайских ли горах, -
Повсюду мы прошли как мореходы
И от врагов лишь оставляли прах.
Повсюду мы прошли как новгородцы:
Припомни же, под нами был Кавказ!
И стыдно нам, что скверные уродцы
Страной великой торговали возле нас…
……………………………………………
Их время кончилось! И мы, залогом братства,
Давай наполним влагою бокал
И выпьем за здоровье, за приятство,
За то, чтоб Новгород и жил и процветал,
За жен и за наследников великой
Всепобеждающей родительской любви, -
Так Родина нас любит – многолика,
И ты ее так помни и люби!
Март 1996
4. Восьмидесятый Октябрь
Поэту Павлу Васильеву
Мы верим в тебя, восьмидесятый Октябрь,
Мы верим, придет и сотый –
Пусть тысяча весен пройдет, - как встарь
Мы встретим тебя - работой.
Мы встретим тебя, Восьмидесятый Октябрь,
Пускай ты не станешь явью:
Плюют невежды на твой алтарь,
Враги обливают грязью…
Но стоит поверить, и явь придет,
Восстав, разогнув колени,
И рядом Свердлов с портфелем пройдет,
И чуть улыбнется Ленин!
Пускай толпа продажных певцов
Молитву возносит похоти, -
Мы помним тебя и твоих отцов
Страстей в немыслимом грохоте.
Их жгли на кострах, бросали под лед,
Расстреливали в Лефортовых
Не для того, чтоб заткнули рот
Машин вереницей фордовых…
Мы помним заветы родной земли,
Ее облака и росы,
Мы помним еще как брали Берлин,
Полмира прошедши, россы!
Среди миллиона твоих сынов,
Я знаю, найдутся гении,
Прошедшие ночь безумных снов
И встретившие утро – пением!
И мы в него, в это утро, войдем
С единственною заботой:
Восславить Весну души – Октябрем
И скромной своей работой.
20 октября 1997
Наталье Федоровой
Все как тогда: опять летят стрижи
То вниз, то вверх на купола Софии –
Опять весна… София-мать, скажи:
Где первая любовь, где поздняя весна
И гомон птиц, сиреней запах терпкий,
Где кепка черная, которую Она
С меня, смеясь, снимала, эта кепка?
Вон те деревья в сквере подросли,
Большие – чуточку, а малые - поболе,
Уже и дети наши здесь прошли,
И потускнели взоры: жизнь – не поле…
…Но эта лужа, кажется, была,
Всегда была на этом самом месте!
И отражает, словно тень крыла,
То время, когда мы летели вместе.
Страна тогда звалась – СССР,
Лежал Державин здесь, а не в Хутыни,
В большой был моде импортный мохер, -
А в остальном, все было так, как ныне…
Лишь Ты, София, изнутри спала,
- Так спал Христос средь волн кипящих, -
Но загудели вновь колокола
И начали будить нас, спящих.
Пусть это был прекрасный, дивный сон, -
Но он разбился б, как корабль о скалы,
Когда б Ты не проснулась и заслон
Вдруг не дала бы детям своим малым.
Заслон от злобы, зависти людской,
От грубого и тонкого коварства…
Тебя, София, любим мы такой,
И мы – рабы Твоего царства!
Так царствуй, милая, во сне и наяву,
Снаружи и внутри, и в радости, и в горе:
Твоим дыханьем в мире я живу
И живы сонмы звезд в небесном хоре.
Они увидят нас и новую весну –
Вот почему стрижи опять летают,
Вот почему, как капли по окну,
По лику слезы моему стекают!
28 мая 1998
Несется к неизвестности планета –
Бушуют войны, кризисы на ней,
И ими сердце каждое задето
В калейдоскопе движущемся дней.
Бушуют своенравно океаны,
Ярятся реки, выйдя с берегов,
Трясутся горы, плавятся вулканы,
И в громы бьют созвездия богов.
И самолеты падают, взрываясь,
И тонут в океане корабли,
Взрываются реакторы, вздымаясь
Смертельным излучением Земли.
Бушуют человеческие страсти:
Любовь, измена, горе, барыши,
Убийства, смерти, прочие напасти –
И нет нигде покоя для души.
Несется к неизвестности планета,
Но голову под ветром наклоня,
Горит костер оранжевого цвета
И слишком много значит для меня.
Горит костер на берегу почтенной,
Сиятельной, владетельной реки,
И вижу я, их благодатью пленный,
Как удочки кидают рыбаки.
Они стоят здесь с самого Потопа,
Дожди их мочат, покрывает снег…
- Не здесь ли, просвещенная Европа,
Твой новый и спасительный Ковчег?
Быть может и другие континенты
Найдут здесь выход ярости своей?
Пускай не выдают тут дивиденды,
Зато небесное сияние видней,
Зато летают ласточки зарею,
И излучая разноцветный свет,
Горят огни над медленной рекою,
И краше их во всей Вселенной – нет!
Их зажигает город тот Великий,
Что наши предки Новым нарекли, -
И слышу я, как радостные крики
Звучат ему со всех концов Земли…
И вижу златоглавую Софию –
Премудрой мысли ясной торжество,
И рассыпаются, как искры огневые,
Слова пред нею. Это Божество!
Оно выводит нас из катастрофы
И будет жить в величии веков!
Моих невразумительных стихов.
20-21 августа 1998
Утро в святой Софии -
Сердца трилучный свет,
Лики кругом святые,
Но утоления нет:
Хочется мир исправить,
Хочется мир обнять,
К правде его направить
И лишь таким принять!
Утро в святой Софии -
Мудрость былых веков,
Солнца лучи косые,
Если нет облаков...
- И на душе ненастье
Пройдет, как проходит всё -
Все же, какое счастье,
Что я не совсем осёл!
Что я могу любоваться
На мир сквозь ее окно,
К горнему возвышаться
И не падать на дно
И выходить наружу,
Слушать деревьев речь,
Зноем дышать и стужей,
Мысли свои беречь.
И возвращаться светом
В душу к людям другим,-
Может, смогу при этом
Что-то сказать и им ?...
Утро в святой Софии,-
Большего не молю -
Знают миры иные,
Как я его люблю !
28 сентября 1998
У церкви Рождества Христова
На Красном поле, 1382 год
(Протоиерею Анатолию Малинину)
Христос родился на Красном поле,
Среди кладбища и тишины.
Христос родился и рос на воле
Среди страданий, среди войны.
Слушали молча Его ученье
Двенадцать апостолов на Пропастех.
Он пережил и Преображенье,
И униженье, и грязный смех…
Когда ж на пороге грядущей ночи
Робкие звезды стыли с небес,
Христос закрыл сладчайшие очи,-
Ну, а на Мячине Он воскрес.
Он возвратился в поля Хутыни
Через пространство, через века,
Через попранье своей святыни,-
Словно луч солнца сквозь облака.
Пусть ненавистно дикая злоба
Смотрит в упор на Него опять,
Он недоступен рыцарям гроба,
Хоть порой негде Ему ночевать…
Он неподсуден и недоволен,
Судьбы людей - у Него в руке,-
Он вновь родился на Красном поле,
От Новагорода невдалеке!
14 ноября 1998 20:59:27
Пушкин бывал в Софии,
Как был в ней князь Ярослав,-
В мудрости – суть России,
Падений ее и слав…
Он видел древние лики
Рождественского иконостаса,
Он видел древние книги
На коленях у Спаса…
Он видел древние тени –
И Невский, и Удалой
Молились об этой сени
От жизни пошлой и злой.
Молились о ней и Никон,
Никита и Иоанн,
Молились неслышным криком
Пришельцы из разных стран…
Ее не разрушил Грозный,
И Сталин ее не взял,
....................................
В нее пока не вступал.
Пушкин бывал в Софии!
- Так в ней бываю и я…
“Где Новгород – тут Россия”,-
Мысль сегодня моя.
И пусть сонм духов развратных
Ей место наметил в аду,
Сегодня в доспехах ратных
И я с ними в бой пойду.
Поднимутся души предков
И станут со мною в ряд,-
И никаким ракетам
Наш не убить заряд!
7 декабря 1998
К 25-летию творчества
Благодарю тебя, судьба,
За дикой муки короба,
Что подарила мне, любя
Во мне самом саму себя.
За ранний свет, за поздний сон,
За то, что ты, как почтальон,
Носила вести мне порой,
За солнце ало над горой,
За эту бедную тетрадь,
Что всю стихами исписать
Ты мне позволила, мой свет,
За двадцать пять прошедших лет.
Они минули, как гроза,
В них целый мир: любви слеза,
Печали смех и ужас боли
И смерть в прекраснейшей юдоли…
Но век идет, и надо жить –
Тетрадь красивую купить,
Чтоб воспевать в ней тишь да гладь,-
Но жаль мне старую тетрадь!
Она всегда была со мной:
Зимой и летом и весной
И осенью. В горах, на море –
Подруга дум, советчик в споре,
Крушитель всяческих клевет…
- Ужели в ней и места нет?
Увы! Пришел конец тетради!
Но кто мне скажет, бога ради,
Когда придет и мой конец,
И я умолкну, наконец,
Где будет жить душа моя?
И тело где? И где сам я ?
…………………………………
- В компьютер двинулась страна.-
Его купила мне жена,-
Вот в нем-то я и буду жить:
Влюбляться, с музами дружить,
В покое и домашней холе
Резвиться в виртуальной воле…
Но нет! Не променяю мира
На власть холодного кумира,
И не хочу я умирать,
Хотя и кончилась тетрадь,
Хотя и кончились чернила,-
Мне это все близко и мило.
Благодарю тебя, судьба,
Что слала счастья короба.
- Пошли ж теперь немного денег,
Что мне нужны, как в бане веник!
8 декабря 1998
12. София на рассвете
Я Софию люблю на рассвете,
Когда стылый и красный восток
Отражается в окнах этих –
И весь мир у моих тогда ног!
Отражают кресты паренье
Предрассветных тяжелых птиц,
Фрески Спаса Преображенья
И живые улыбки лиц..
Я стою на мосту Великом,
Посредине великой страны,
И над Волховом среброликим
Далеко мои мчатся сны:
Снится мне, что восстал из праха
И со мною князь Ярослав –
Обсуждаю я с ним без страха,
Где бы лучше София, встав,
Отразила души величье
Новгородских простых людей
И сорвала навек обличье
С лицемерия злобы всей…
С Ярославовым спорю сыном,
О скольки будет храм куполах,
Рою землю холма за тыном,
Мерю тяжесть каменных плах…
И пред взором встает София -
Не мираж в промелькнувшем сне:
Вижу формы ее простые
И не хочется мира мне!
- Мира с подлым, дремучим миром,
Что растлился креста вокруг,
В душу хитреньким влез кумиром
И приносит ей столько мук!
Мною прокляты муки эти,
Мною прокляты люди те…
Я Россию люблю на рассвете,
Хоть и помню ее в темноте.
2 января 1999
13. Воскресенье Софии
При распятии Христа во время его первого
пришествия умирала и София – Премудрость Божья.
Автор поэмы “Христолюбовские ситцы” поэт
Павел Васильев был расстрелян 15 июля 1937 года
за намерение убить Сталина.
София умирала первой.
В нее из дула- палача,
Зажатого рукою скверной,
Уже летела, хохоча
От злобы адской, дура-пуля,
И торжествующий палач
В душе ругался, богохуля,
Предчувствуя вселенский плач,-
Тогда живой еще Спаситель
Подумал: “Это не конец!
Покинув бренную обитель,
Союз не прервется сердец,
Мы вновь сольемся в дивном хоре
С моей Премудростью златой
И понесемся на просторе
Над всей Вселенной голубой…”
Премудрость умирала первой,
Но не воскреснуть раньше ей:
Осмеяна толпою-стервой,
Она влачится в забытье
Почти что шесть десятилетий
И не воскреснет на века
Иисус Христос – второй иль третий
Раз – не вернется к нам пока.
Его встречать – добро прямое!
Но не спустивши рукава,
А умной, здравою молвою,
Дела творящей, не слова.
Приди встречать же и Софию-
Премудрость Божью – на крыльцо.
Да проблеснет на всю Россию
Ее прекрасное лицо!
9 февраля 1999
Стоит вопрос: жить или умереть?
Не только перед тварью – перед Богом!
И сам познал Он, что такое смерть,
Распятия за тягостным порогом.
Он за него шагнул не без труда,
Сомненьями испепеляя душу…
Хотя и знал: уйдет не навсегда,
Сказал: “Пусть буду проклят, если струшу!”
- И не за что нам Бога проклинать:
Он отдал нам свою любовь до строчки!
И научил и жить и умирать,
Хотя бы и в смирительной сорочке…
Но эта жизнь так дивно хороша,
Что это понимаешь только в смерти,-
Но смерти нет, пока жива душа,
Ну а душа у доброго – бессмертна!
Так мы порой не ценим нашу “жисть”
В стенаниях ее препровождая:
- “Как хорошо тогда бы было жить,
Когда бы все мы жили, не страдая!”
И как же не страдать, когда порой,
Как у тебя, отказывают ноги,
И ты не можешь ни пройти горой,
Ни просто пробежаться по дороге…
Но есть еще и мужество у нас,
Желанье послужить Отчизне,
Из окон нам София, брат, видна,-
И этого достаточно для жизни!
Достаточно услышать шум дождя
Иль звуки Себастьяна Баха,
И брызжет свет, и доктора не ждя,
Трещит по швам смиренная рубаха!
И мы уже несемся среди звезд
Поэзии на легком космоплане,
Показывая пошлой жизни хвост,
В восторге и магическом тумане…
Пусть срок придет и нам с тобой не быть,
Пусть будет жесткой звездная посадка,
Но никогда того нам не забыть,
Как яблоко духовной жизни сладко!
“Пусть эта жизнь летит ко всем чертям,
И от нее чертям тем будет тошно!” -
Так я сказал! – Тереть штаны не нам,
Историю исследуя дотошно…
Нам суждено судьбой ее творить, -
Пусть в ней с тобой мы инвалиды,
Но скажут так: “Они умели жить,
Грядущего рассматривая виды!”
10 февраля 1999
Веками люди кляли рабский труд,
К свободе устремясь не ложно,
Но их учили с детства всех, что тут
Освобождение такое невозможно.
Что надо жить блаженством и мечтой
О жизни праведной за гробом…
Но грянул революции прибой –
Конец настал проклятым рабским скобам!
Но в вольную, счастливую страну
Завистников протянутые руки
Раздор хотели сеять и войну
И задушить свободы робкой звуки.
Тогда средь смерти буйных волн и скал,
Сравнявшись духом со святыми,
Могучий вождь над всей Россией встал,
И Ленин было ему имя.
Пришла победа радостным огнем,
Оплаченная горем и слезами,
И стали люди – по ночам и днем –
Страною управлять учиться сами.
Но не дремали хитрые враги,
Делившие с предателями ужин,
Кричавшие: “Сулим вам пироги!
Внемлите - Ленин вам не нужен!”
И заросла народная тропа
К святыне Ленина, и жизни промежуток
Заполнила продажная толпа
Бандитов, холуев и проституток.
Честь и любовь они чли за товар,
Который продается на базаре,
И переделать на сплошной базар
Стремились душу в воровском угаре…
Но не продажна русская душа
Вовек, ни за какие дивиденды!
- Недаром про нее же, чуть дыша,
Рассказывали сказки и легенды.
И час пришел, - она рванулась в бой,
Совсем не оставляя места смерти, -
Веди же нас, Спаситель, за собой
И вновь явись в забытом богом верте!
Очистив от разбойников вертеп,
Мы в космос смело поведем планету,
Чтоб глас ее раздался и окреп
Всему на радость божескому свету.
Ликуй же, благодатная земля,
Величье Ленина взрастившая надежно,
Ликуйте с нами, звездные поля:
Сегодня невозможное – возможно!
24 марта 1999
Я этот Мир божественный любил
Порой в тоске, порой в разлуке, -
Его я сны в душе боготворил,
Их жесткие не замечая руки.
Мне Мир порой любовью отвечал,
Меня Он нянчил в колыбели,
И лучше нет начал моих начал,
Когда мне травы, изгибаясь, пели.
Они мне пели в юности моей
О том, что Мир огромен и прекрасен,
О том, что я – не худший из людей, -
И с ними был я полностью согласен!
Когда ж я видел подлости пример
И понимал, что этот Мир порочен,
То верил я сильнейшею из вер,
Что мой диагноз может быть неточен.
Я припадал, покинутый судьбой,
К моим цветам, деревьям, звездам, травам, -
Я верил: Мир безгрешен мой
И не подвластен никаким отравам!
Когда же меркла дивная краса,
И смерть с косой ходила парой,
Я убегал в Валдайские леса,
Как Серый Волк из сказки старой,
Иль упивался из последних сил
Я фуги красотой многоголосой,
Иль просто, не прощаясь, уходил
Послушать шум у Юрьевского плёса…
- Я этой жизнью всей не пренебрёг,
Но радостней не знаю красоты я,
Когда в душе, как милосердный Бог
Сияет Новгородская София!
Я ей в хвалу не пожалею слов, -
Она спасла меня и Мир спасает
И миллионы никнущих голов
К любви безмерной, к жизни возвращает.
Я славлю на века чудесный Мир,
Который моей юностью оплачен,
Который, как серебряный кратир,
Поить людей бессмертьем предназначен.
- И пусть бессмертья этого и нет, -
Его необходимо нам придумать
И воплотить в железо, свет,
И научить по-русски думать…
Пусть кто-то скажет: “Это ерунда,
Такого Мира нет в природе!”
Тому вполне ответим твердо: “Да,
Но Он родился в этой оде!”
26 мая 1999
Массовые газеты "Комсомольская правда" и "Московский комсомолец" превратились к концу 90-х годов в бульварные буржуазные издания.
29 мая 1999 года телевидение НТВ показало передачу "Про это", в которой воспевается садомазохизм.
Бордель. В борделе вино игристо!
В России сменили вывески:
"Комсомольцы" - на мазохистов,
"Комсомолки" - на мазохисток.
Их мазохизм - извращение явное:
Наяву, с раскрытыми глазами тел
Они спят и видят: они - главные
И не только здесь, но и на Западе!
Еще бы: они лижут жопу всемирной буржуазии
И получают от этого удовольствие
Не только моральное - в своей амнезии,
Будучи поставлены на довольствие.
Да чего там! Они сами теперь хозяева, -
Ишь как учат поколенье младое,
Неокрепшее, как молодая трава,
Вместе с ними любоваться мочи надоем.
Моча их брызжет из их газет,
С экранов вонючих телевизоров,-
Им кажется, что преграды нет
И все во власти их супервизоров.
Они отбирают у людей все -
Веру, жизнь, любовь, сомнения
И оставляют только смерти жнивье
Растерзанному, как птица, поколению.
Они еще похохатывают ему вслед:
Какие придурки были, мол, там,
Где хранили комсомольский билет -
Теперь все разрешено комсомолкам...
Будет! Не все же сошли с ума,
Читая объявления платные
О том, что Россия сама
Дает наслажденья кроватные...
- Надо отдать дань жополизам,-
Делают дело свое они хорошо.
Но есть у нас еще Чайкина Лиза
И Леня Голиков есть еще!
И время придет - они восстанут,
И за дела ответят свои
И те, кто горем набивает карманы,
И те, кто воспевает таких.
Ведь нам еще не легли на плечи
Ни смерть, ни холуйские слова,
И живо в душе Новгородское Вече,
А значит - еще Россия - жива!
1998-1999
Вянут цветы сирени,
Что у двора Ярослава,
Ласточки с милой сени
Близка середина лета,
Хоть лето еще в начале, -
Не стоит сейчас про это,
Про то, что живем в печали…
- Ты посмотри, как ярко
Солнце светит в июне,
И на лугу и в парке
Алеют цветы – не втуне!
Не втуне остались в прошлом
Последней зимы капризы,
Не втуне мы в мире пошлом,
Как с Ильменя ветры – бризы.
Они поют жизни лето,
Как будто оно в начале, -
Не будем сейчас про это,
Про то, что живем в печали.
Да то и печали – малость:
Ну, все ожидаем смерти,
Ну, ждут нас недуги, старость,
Словно письмо в конверте…
Загробной жизни пожарищ
Ждут огневые сроки…
- Лучше скажи, товарищ,
Зачем мы так одиноки?
Зачем по пустыне мира
Проходим мы, словно тени,
Чтоб, как в последней квартире,
Забыться в могильной сени?
- Не зря же остались в прошлом
Последней зимы капризы,
Не зря ж в этом мире пошлом
Нам дуют с Ильменя бризы!
- Ты спой мне про наше лето,
Когда молодыми были,
Когда, любовью согреты,
Не ведали грязи и пыли…
Пусть в мире немало грязи,
Пусть копоть в нем есть и сажа, -
На то мы с тобой и князи,
Хотя бы Кремлевского пляжа,
На то мы с тобой и гости
В мире безумном этом, -
Чтоб хоть пропарить кости
Жарким июньским летом!
9 июня 1999
Наташе Ионовой
Не всякий дом мудрости полн,
Не всякая мудрость бывает замечена
Среди прибоя житейских волн,
Которым наша судьба отмечена.
Бывают волны – смертельней нет, -
Встают, дыбясь горой над палубой,
И кажется, кончился уже свет,
И все заполнилось одной пагубой.
И рулевого смыло за борт,
И паруса уже вклочь изорваны,
И нет уж у жизни своих забот –
Смерть на все четыре стороны!
- Но даже средь смерти, среди войны
Стоял твой дом, святая София,
Щитом надежным от сатаны,
Авианосцем в морях России.
Я улетал с тебя далеко,
За грани того мира и этого,
Не было мне при этом легко
Среди народа отпетого…
Нету там воздуха, нет цветов,
Все в бреду окаянном, тягостном,
Но я возвращаюсь из этих снов
Обратно, в веселье радостном.
Я возвращаюсь к своей мечте
Как Ленин на Финляндский вокзал в 17-ом,
Чтоб встать на броневика высоте
И над смертью своей смеяться там!
Ты ждешь меня, Софии Премудрый дом,
Как Христа второго пришествия,
Чтоб вновь воссиять в величье Его
На Истины трон восшествия.
Пускай на троне том ложь и кровь
Пируют в разврате холода, -
Сожми кулак, Вседержитель, вновь
Возьми в него судьбы города,
Возьми в него судьбы моей страны,
Вселенских ее просторов
И обуздай безумье войны -
Проклятый, зловещий норов…
…………………………………
Бушуют моря в своих берегах,
В небо взлетают птицы, -
Я на своих немудрых ногах
Пришел в свой Дом поклониться.
Так к матери доброй дитя бежит,
К ней возвратясь из детства,
Чтоб голубем мирным жить и жить,
Не зная лучше наследства!
15 июля 1999 10:09:41
Не оставлю вас сиротами, приду к вам.
Иисус Христос (Иоан., 14,18)
Александр Ионов (ранняя песня о Валдае)
Я пью этот мир, как чашу
Пить – веселие наше!
Такая уж мы страна…
Вино ожидало срока
Без малого тридцать лет –
Так страждущий ждет пророка,
Так ждет вдохновенья поэт.
Так странник усталый, в поле
Застигнут судьбы грозой,
Мечтает о лучшей доле,
Бредя под дождем босой.
Так бредит о счастье сирый,
Считая года потерь,
Так юности эликсира
Ждет память моя теперь.
Она вспоминает звезды,
Светившие мне всегда,
И руки, и птичьи гнезда,
И то, как журчит вода…
И то, как закат алеет
Сквозь Долгобородский плес,
И то, как душа жалеет
Несбывшихся милых грез…
Мои отшумели весны -
Кротить их никто не умел,
Но только больные десны
Припомнят о том, что ел…
Кто вспомнит, о чем я думал,
Когда этот край покидал?
Пришел ветерок – и дунул,
И умный – безумным стал.
Обрушились мира своды,
Рассталась с душой душа,
В потоп превратились воды,
Все насмерть кругом круша!
В ужасные двинув виды,
Померкла небес красота…
- Но мир я когда-то видел
С Иверского креста!
И я возвратился в небо,
Взойдя на жизненный крест
И словно бы ужас – не был,
И снова светло окрест!
И снова летают птицы,
И снова душа поет,
И снова она стремится
В далекой мечты полет…
Я возвратился на Землю,
Которой роднее нет
И снова, как прежде, внемлю,
Ее материнский свет.
Мне снова дороги люди –
Иных не дано иметь…
- Любовь моя пусть им будет,
Прекрасная словно месть!
Ведь если они способны
Принять красоту огня,
То смогут они подобно
Когда-то понять меня.
…………………………
Я пью этот мир, как чашу
Изысканного вина, -
И сердце стучит, как наша
Чудес и любви страна!
Валдай – Новгород
7 сентября 1999
Озерам Ильмень и Валдай –
двум жемчужинам земли Новгородской
Два озера рядом на карте –
Сто двадцать каких-нибудь верст,
Как две ученицы за партой,
Одной души – горсть и горсть.
Ильмень врачует тело,
Раздробленное на куски
Столетьями передела,
Годами черной тоски…
В Валдайском – вода живая,
Ее я душою пью,
Дух юности воскрешая,
Рождаюсь и вновь пою.
Пою бесконечность мира,
Который мне видим стал:
В нем Новгород – древо лиры,
Валдай же – струны металл.
- Пусть тот, кто натягивал струны
На лире моей судьбы,
Вертел колесо фортуны
Так, что плясали гробы, -
За все благодарен жизни,
Особенно же за смерть –
В полях дорогой Отчизны
Не страшно и умереть.
Сегодня – блажен стократно,
Две чаши испив до дна,
Я возвращаюсь обратно,
Моя родная страна!
Я возвращаюсь, чтобы
Новую воду пить
Губами своей зазнобы,
Чтобы ее любить…
Я весь превратился в небыль,
Ну что ж, поживем и так, -
Лишь бы родное небо
Не продали за пятак.
Небо – не продается,
Небо – моя земля.
Власть моя пусть ведется
С Детинца, а не с Кремля!
Мои новгородцы – дети,
Струной услаждая слух,
Резвятся пускай на свете,
Как солнце в озерах двух.
- Какое озеро ближе,
Себе самому не спою, -
Лишь сердце любовью нижет
На грешную душу мою!
15 сентября 1999
22. Моя мечта
Люблю смотреть на солнце
Сквозь желтые листы
В кленовое оконце
Моей простой мечты!
Мечта моя простая
Не свянет, как листва:
Хочу, чтоб птичьей стаей
Шумела голова.
Хочу, чтобы как крылья
Неслися мысли вдаль –
Туда, где без усилья
Теряется печаль,
Хочу лететь, как птица,
Хочу, как лист, лететь,
Чтоб радость светлолица
Мне помогала петь.
Пусть радость улетает,
Пускай печаль идет,
Пусть лед в душе не тает,
Пускай метель метет, -
За все я благодарен
Разлучнице – судьбе,
Ведь я пока что барин,
Хотя бы и в себе…
Ведь я пока владею,
Как клен своим листом,
Душою Прометея
(На свете не на том!)
- На свете не на этом
Душа как лист падет,
Но милостью Поэта
В стихи вдруг попадет?
Так пусть желтеют клены,
Так пусть поет душа,
И желтой, и зеленой –
Жизнь вечно хороша:
Люблю смотреть на солнце
Сквозь разные листы
В заветное оконце
Моей святой Мечты!
30 сентября 1999
Осень в Софии. – Падают листья
За этим окном почти тысячу лет!
Осень во мне. – Начинаю грустить я,
Что утоленья по-прежнему нет…
Все мне казалось: пройдут листопады,
Минет октябрь, а за ним и январь, -
Двери отверзнутся райского Сада,
Буду я счастлив как раньше, как встарь.
Я ль не страдал или я ль не метался
Стылым листом по осенней земле?
Я ль даже в гиблой душе не остался,
Как капитан на своем корабле?
Был ли я счастлив когда-то, - не знаю,
Может быть, в детстве далеких планет…
Больше и больше теперь понимаю,
Что в утолении счастия нет.
Счастье – в полете души бесконечном
Над океаном страстей роковых;
Счастье в сознании нашем увечном,
Что в этой жизни не минем мы их!
…Горя избечь – хорошо б это было,
Только исполнится воля не та –
Как бы иначе толпа погубила
Душу, невинное тело Христа?
Он не страдал ли в убогой юдоли
Скорби земной и злословья людей?
Не заслужил разве лучшей Он доли
К страждущим людям любовью своей?
Что Ему вечная жизнь, Воскресенье,
Если на этой продажной Земле
Не победит Он людей самомненье,
Не отомстит за страданья во мгле?
- Пусть Он придет из селений убогих,
Пусть не во славе, пусть нищий пока, -
Я приползу, чтоб умыть Ему ноги,
Чтоб прикоснуться к ним даже слегка.
Мы встанем вместе, Мы встанем рядом,
Мы встанем крепостью боевой,
Мы станем вместе таким зарядом,
Что и не снился войне никакой!
Это ль не счастье, это ль не радость –
Быть достойным такой судьбы?
- Те ж, кто растаптывал Нашу младость,
Пусть не готовят себе гробы, -
Будет безумство им лучшим уделом,
Им - не покажется раем ад!…
…………………………………
Занятый этим великим делом,
Я своей осени даже рад.
Осень в Софии… Падают листья
За этим окном уже тысячу лет.
Осень во мне… - Перестану грустить я,
Что утоления все-таки нет!
2 октября 1999
Софийский собор
Алые и белые розы у собора, -
Молча я вкушаю тонкий аромат…
Осень в благолепии желтого убора
Вновь твердит, что молодость не вернуть назад.
Дуют ветры с Ильменя, дуют не на шутку
На тела промерзшие стен монастыря, -
Обратить хотелось бы все мне в прибаутку:
Мол, недаром жизнь-то прожита, не зря…
- То, что звалось жизнью, смертью оказалось;
Что любовью было, обратилось в ад..
И лишь смерть холодная смертью и осталась –
Что увидишь, в прошлое обративши взгляд?
Сплошь всё горожанки эти узкогруды, -
Ни уму, ни сердцу ничего не дав,
Вьются, как предатели в образе Иуды,
И ведь не повесятся! Впрочем, я не прав:
Посмотри, как Волхова меж широкой поймы,
Ветру подставляя круглые бока,
В озеро выходят ильменские соймы!
Их ведет простая, твердая рука.
Не страшны ей ветры, не страшны ей волны…
- Так вот претерпела Русская Душа
Океан страданий, ненавистью полный,
И плывет обратно, радостью дыша.
Ждут ее Георгий, Петр и Никола,
Спас Нерукотворный, Павел, Гавриил…
Ждут ее иконы Новгородской школы –
Их никто пока что блеск не отменил!
Душу ждут простые, ласковые люди,
И она придет к ним, как тепло весной…
- Надо коль для этого поработать будет,
Пусть за кем-то встанет дело, не за мной!
Пусть уж не вернутся молодости силы,
Пусть бушуют ветры, бьются паруса, -
Буду я работать даже у могилы,
Чтобы воссияла истины краса.
Сколько мне отведено: много или мало?
Этого не знает, видимо, никто…
Розы же мне нравятся те, что с цветом алым –
Пусть меня безгрешный упрекнет за то!
3 октября 1999
Настоящий сборник имеет подзаголовок “24 прелюдии и фуги” - по примеру великого и горячо любимого мной Иоганна Себастьяна Баха, создавшего сборник “Хорошо темперированный клавир”, объединивший прелюдии и фуги, написанные во всех 24-х тональностях квинтового круга от до-мажора до си-минора и произведший настоящую революцию в композиторском и исполнительском искусстве.
Мне очень дорого сравнение моих стихотворений с музыкой, и я, конечно не претендуя на сравнение с Бахом, назвал свои 24 стихотворения так, потому что считаю, что для их правильного восприятия необходимо иметь хорошо темперированную русскую душу, в которой точно выверено соотношение высоты и количества полутонов добра и зла и с помощью которой можно почувствовать всю грандиозную полифонию окружающего нас мира. В надежде на встречу именно с такими душами я и выпускаю эти свои стихи в свет.
